Нашумевший законопроект «О защите чувств верующих» был рассмотрен и отправлен на доработку, сообщается на сайте кабинета министров. Правительство России потребовало исключить из текста будущего закона лексические конструкции, не имеющие однозначной семантики, а также дополнить ряд норм законопроекта квалифицирующими признаками для различия с уже существующими уголовно-правовыми нормами.

Начиная с сентября прошлого года, когда депутатами Ярославом Ниловым, Владимиром Жириновским, Сергеем Железняком, а также членом Совета Федерации Борисом Шпигелем в Госдуму был внесен законопроект «О внесении изменений в УК РФ в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан, осквернению объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест религиозных обрядов и церемоний», все желающие могли наблюдать за тем, как работают уважаемые законотворцы: то предложат хулиганов наказывать не по уголовному кодексу, а по спецзакону, то выделить «религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России», и защищать только их. Думцев переплюнули разве что блогеры, участвовавшие в конкурсе на разработку простого и понятного знака «Здесь могут быть оскорблены чувства верующих» в Живом Журнале Артемия Лебедева. Но вопрос все-таки не о маразме, а о вере.

В наше время стало достаточно легко ознакомиться с мировоззрением знакомого. Для этого уже не надо проводить с ним вечера на кухне за философской беседой и стаканчиком чего-нибудь вкусного. Всего-то навсего необходимо открыть его страничку в любой социальной сети — и он там уже сам написал о своих религиозных убеждениях. Кто-то верит в летающего макаронного монстра, кто-то в себя, кто-то — в виртуальную реальность по принципу MMORPG... Есть помимо таких еще и верящие в любовь и счастье, куда от них деться. Удивительно однако повальное превосходство признавших себя православными над теми, кто в графе «мировоззрение» шалит. В нашей многонациональной и соответственно многоконфессиональной стране внезапно стало модно быть православным. Всячески поощряется помин господа всуе, ношение неосвященного креста на волосатой груди в качестве ювелирного украшения и прочий выпендреж. Ну и, конечно, широко и с размахом отмечаются Рождество и Пасха, хотя зачастую единственным признаком Рождества признается Санта-Клаус, а неизменными атрибутами Пасхи, естественно крашенные яйца (у быка, например, у КПИ, да). Действительно воцерковленных людей на глаз не отличишь: вера где-то глубоко внутри, и напоказ ее выставлять нет ни желания, ни необходимости. Соответственно возникает вопрос о том, можно ли вообще в принципе каким-то образом задеть чувства истово верующего человека? Я не знаю, правда. Я с этим еще ни разу не сталкивалась.

Что до дела Pussi Riot, с которых и заварилась эта каша, спустя время уже отдающая душком, то я глубоко сомневаюсь в том, что четыре девчонки в масках и сарафанах, распевающие шутовскую песенку, могли серьезно задеть чьи-то чувства. Даже если учесть, что они устроили свой перфоманс в главном православном храме страны. Стоит учитывать, что текст панк-молебна ни коим образом не был направлен на присутствовавших в ХХС людей, а вовсе даже против нашего драгоценного Президента. И действительно задеть слова «Богородица, Путина прогони!» могли только жарких поклонников вышеуказанного. Ну, если называть слова девчонок святотатством, то почему не оставляет желание уточнить, кто там конкретно святой? Уж не В.В. Путин ли? Деве Марии, возьмусь предположить, направлялись за два века и более вызывающие просьбы. Однако чувства верующих сорокасекундным политическим выступлением всё же оказались задеты. И законопроект под шумок быстренько накропали. И теперь выяснилось, что сочиняли его явно не бесстрастно. И дискуссия вокруг идеи законопроекта плавно перешла в дискуссию вокруг его текста.

Во-первых, так и не стало понятнее после появления в законе понятий «религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России» и «мировоззренческая символика», кого планируется защищать и от какого конкретного зла. Радует, что кабинету министров это тоже осталось не вполне ясно: Правительство России подчеркнуло, что не поддерживает эти формулировки. Во-вторых, непонятно, почему чувства людей, придерживающихся взглядов мировых религий защищать предлагают, а чувства сектантов нет? Они тоже верят в сверхъестественное, они тоже считают свою веру эталонной. Если я разорву на улице машинально проспектик Свидетелей Иеговы, это будет считаться порчей священной литературы? А если адепта этих самых Свидетелей мой произвольный жест смертельно оскорбит? И почему тогда атеизм не рассматривается как вера в отсутствие первоосновы мира, ну, помните пять доказательств Фомы Аквинского? Тогда ведь атеисты тоже верующие. Почему их чувства пока что никто не ринулся защищать? В конце концов мне в целом не понятно, почему верующие вечно чем-то недовольны. Теорией Дарвина, политическими протестами группы FEMEN, рок-оперой «Иисус-Христос — суперстар!»? Почему патриарх Кирилл полагает, что «любые законодательные акты, касающиеся защиты религиозных символов и чувств верующих, должны быть тщательно проработаны, чтобы их нельзя было использовать для произвольного ограничения свободы слова и творческого выражения», а прихожане не находят официальную точку зрения РПЦ для себя приемлемой?

Может быть, те, кто больше всех возмущается, вовсе не нуждаются ни в чьей защите, раз они перекладывают с больной головы на здоровую? Может быть, защищаться пора от них?