Каждое, каждое, каждое буднее утро начинается с мучительного и беспощадного столкновения с нашим городским пассажирским автотранспортом. Не в том смысле, что я с ним буквально сталкиваюсь, а в том — что мои "попутчики" и я попадаем под мощный бякинг со стороны всех, кому не лень.
Бякинг — это такая форма энергетического вампиризма, когда в тебя, словно в керосинку, бьется своими тонкими крылышками мотылек, и ты себя разом чувствуешь диким чудовищем, тогда как "жертва" всегда окружена ореолом своей беззащитности аки светом нимбовым. Нет, я не шучу. Действительно, именно в маршрутках тысячи горожан подвергаются жесткой психологической атаке, прямо с утречка лишающей их адской доли жизненных сил и не на шутку проверяющей их терпение на ангельскую принадлежность. Но мы не ангелы, парень.
— Ты что, джаз слушаешь? — прямо в лоб летит мне вопрос на одном из поворотов в поселке Северный (а их там предостаточно, если вы вдруг не знаете). В дикой толкотне парень несколько агрессивного вида, волей случая практически прижатый ко мне с черной челкой на пол-лица (не судите о субкультурной принадлежности по прическе, господа!), очень удивляется, когда проводок от наушников выдирается из моего телефона и по небольшому расстоянию, зависящему от мощности динамика, разливается голос несравненной Нино Катамадзе.
— Ну по тебе тоже не скажешь, — фыркаю я в ответ и возвращаю проводок на место.
Без наушников я езжу в транспорте только в одном случае — если не одна. И дело не в том, что мьюзик из май лайф и бла-бла-бла, а в том, что радиостанции, чрезвычайно популярные среди водителей маршрутного транспорта, даже отдаленно своим трэк-листом моим эстетическим представлениям о музыке не отвечают. Да, я прекрасно понимаю, что среди остальных горожан, с которыми нам оказывается в определенный момент времени по пути, великое множество не разделяет моих достаточно спорных музыкальных предпочтений, но! Простите. Мне кажется, что "врубать" на весь салон нечто вроде "Наступает осень в лагерях...", маскирующееся под шансон (и по сути являющееся банальным "блатняком"), тоже не совсем гуманно. Даже совсем не, если уж быть честной. Впрочем, репертуар современных поп-див на тему "я его так любила, а он меня не понял, вот коварный козел" тоже повергает меня в состояние "если злишься — забей гвоздик". Я изредка успокаиваю себя мыслью, что в тишине водитель (как знаю из рассказов знакомых) может просто уснуть. "Спокойно, Лис, это для твоей безопасности", — повторяю я, словно мантру, вытаскивая из карманов наушники и телефон, чтобы заменить песню про фраерка на нехитрые радости жизни типа трэшмясоковькишки к примеру.
Но что музыка. Музыку можно заменить. Людей, работающих в том "экипаже", с которым мне "посчастливилось" выехать на учебу, — не в моих силах.
Во-первых, конечно, кондукторы. Такому количеству откровенного хамства, грубости, криков и прочего высасывания моей энергии из меня я не подвергалась больше нигде за жизнь, кроме как в утренней забитой до отказа маршрутке. Мало того, что ты чувствуешь себя селедкой в бочке, так еще и дотошная тетка орет и требует немедленно оплатить за проезд. Оплачу я, оплачу. Я Лис, а не "заяц". Щас только руку вытащу их кармана...
— Что, задняя площадка, мне к вам идти что ли? — раздается угрожающий вопрос, и кажется, что если сейчас дама, служащая на самой неблагодарной, по Булгакову, работе, встанет — это будет подобно террористическому акту в миниатюре. Впрочем, кондуктора понять тоже можно: ее задача — обилечивать пассажиров, а если вошедший находится далеко от ее места в час пик, ему же приходится передавать деньги через попутчиков. Ну-ка, дорогой читатель, ответь честно, сколько раз ты пытался избежать неизбежного становления звеном цепочки "деньгопровода" в спрессованной массе народа, "жаждущего" оплатить проезд? Не скажешь? А что так? Я вот — каждое утро. И мне не стыдно ни капельки, потому что держаться зубами за воздух в мотающемся по дороге на поворотах автобусе отнюдь не мой конек. Как-то уж очень велико желание остаться на ногах, честное слово. Кажется, это инстинктивное.
Ну а во-вторых, конечно, глубокоуважаемые водители. Как раз те, по чьей милости у меня периодически случаются вывихи плечевых суставов, а мышцы рук перманентно болят. Каждое, каждое утро у меня навязчивое чувство, что я просто мешок с картошкой, совершенно неодушевленный и за сохранность которого можно не волноваться. И что каждый пассажир нашего замечательного городского транспорта — тоже такой мешок. Нас трясет, мотает за поручни, вовсе не способные помочь избежать падений, нас толкает друг о друга... И всем до нас, оплативших свой проезд, то есть определенную услугу, купившим возможность добраться до своего рабочего места, — фиолетово.
Чтобы не свалить всю "бякинг-вину" на работников маршрутного транспорта, надо заметить, что среди пассажиров тоже существует отдельная категория энерговампиров. Знаешь, дорогой читатель, я не удивлюсь, если ты сейчас закиваешь, вспомнив, что непонятно откуда каждое утро в автобусах появляется наше почтенное поколение бодрых и не очень пенсионерок. Особенно, конечно, это распространено весной, в апреле-мае, когда в час пик заветная маршрутка атакуется не только теми, кто спешит по делам, но и теми, кто стремится к активному отдыху — бабульки с рассадой. Вот кто настоящий бякер — спорить бессмысленно, сопротивляться бесполезно! Ты априори неправ, потому что тебе повезло родиться минимум лет на сорок позже, а значит "уважай старость", "уступи место", "не сломай помидоры" и "не смотри косо". Ты судорожно соображаешь, где взять молоточек, чтобы забить гвоздик, если злишься. Впрочем, выйди такая дачница на полчаса-час позже — и толпа еще не доживших до пенсии спадет, и они не только никому не помешают, но и массу неутешительного про них не подумают, аура, так сказать, чистой останется.
Но все-таки если даже от гиперактивных старушек можно абстрагироваться, от национальной русской забавы "Тише скажешь — дальше выйдешь" ты никогда не застрахован. Это ведь, согласись, очень здорово придумано — останавливаться не на каждой остановке, а деликатно так спрашивать: "На выход есть?" У меня вот почему-то эта фраза родила ассоцацию с КПЗ, типа: "Иванов, на выход с вещами!" Но на своей остановке ты, конечно, как тот Иванов полезешь через толпу и на выход, и с вещами. Почему "полезешь", а не пойдешь? Потому что в Кургане (про другие города не наслышана) есть чудесное в своем абсурде ноу-хау: однодверный городской транспорт. Мне кажется, что владельцы, собственно, этих чудесных ПАЗиков просто не в курсе, что по задумке Павловского автобусного завода еще в 1979 году такой микроавтубус создавался для перевозки пассажиров "город — село" и рассчитан на 28 человек. И то, что в него можно утрамбовать 55 пассажиров, вовсе не говорит о том, что так и должно быть. По нормам пожарной безопасности, кстати, даже в конференц-зале, где собирается 30 человек, должно быть как минимум два выхода. Про 55 едущих утром по своим делам я скромно умолчу, если позволите.
И вот ты, с элегантностью слоника выпорхнув на улицу из маршрутки, коротко ругнешься и подумаешь, что так хочется жить в городе, где есть метро. Ну или хотя бы в городе, где вместо "Ешьте семечки и бананы вместе с кожурой" и "Не хлопай дверью — водитель пугается" написано стилистически нейтральное "Будьте взаимовежливы!"